Многие великие композиторы любили изысканную кухню, а некоторые из них и сами были не чужды кулинарии. Сочетая оба таланта, они даже создавали музыкальные произведения на гастрономические темы.
Как не вспомнить танцы феи Драже, Шоколада, Кофе, Чая из «Щелкунчика» П. Чайковского. В сказочном городе Конфитюренбурге, куда попадают главные герои балета все сделано из шоколада, карамели, зефира и прочих лакомств.
О музыкальных миниатюрах Россини «Четыре закуски» я рассказала в предыдущей статье. А есть ещё у этого знаменитого гурмана «Четыре десерта».
А знаете ли вы, что такое «Сливовый пудинг», «Бычьи хвосты», «Турецкий куриный пудинг» и «Кролик на скорую руку»? Это цикл Л.Бернстайна «La Bonne Cuisine: четыре рецепта для голоса и фортепиано» (1947), в основе которого кулинарные идеи из поваренной книги Э.Дюмонта. https://www.youtube.com/watch?v=tlKoiT3Raro
КОФЕМАНЫ
Иоганн Себастьян Бах очень любил кофе, потому с удовольствием согласился выполнить заказ кофейного дома Циммермана в Лейпциге. Ведь с начала XVIII века кофе начал триумфальное шествие по Германии: в Берлине было открыто 10 кофеен, в Лейпциге – 8. Причём кофейни посещали в основном мужчины, женщины же объединялись в «кофейные кружки». Но многие бюргеры относились к кофе с недоверием, запрещали пить его женщинам, считая напиток вредным для ума наркотиком, запах которого являет собой что-то среднее между запахом старой обуви и сажи.
И вот Бах и либреттист Христиан Фридрих Хенрики занялись реабилитацией их любимого напитка, создавая «Кофейную кантату». Её сюжет прост и напоминает водевиль: старый Шлендриан запрещает своей дочери Лизхен пить кофе. Тщетно дочь умоляет отца не быть строгим. В знак протеста Лизхен отказывается от прогулок, нарядов, развлечений. Она согласна пойти на уступки лишь, если отец в течение дня найдёт ей мужа. И пока отец отправляется на поиск, Лизхен даёт себе слово, что выйдет только за того, кто позволит ей пить кофе, как только она этого пожелает. Буквально рекламным слоганом звучат слова арии «Ах! Как сладок вкус кофе! Нежнее, чем тысяча поцелуев, слаще, чем мускатное вино!»
Знатоком и любителем кофе был Иоганнес Брамс. Он с удовольствием сам готовил божественный напиток, многие годы Брамс начинал утро в пять утра крепким кофе и сигарой. Историки вспоминают, что однажды в ресторане Брамсу подали кофе разбавленный цикорием. Композитор тотчас вызвал к себе владелицу ресторана и потребовал принести ему весь имеющийся цикорий, запихнул его в карман и попросил сделать ему настоящий кофе, без посторонних примесей. В музее Брамса в австрийском Мюрццушлаге можно увидеть личную кофе-машину великого человека.
Не меньшим поклонником кофе был Людвиг ван Бетховен. Каждое утро он начинал с «идеально» приготовленной чашки кофе. «На завтрак он пил кофе, который он обычно готовил в стеклянной кофеварке, — писал его секретарь Антон Шиндлер в 1840 году. — Кофе, по-видимому, был одним из незаменимых продуктов в его рационе, и Людвиг был крайне привередливым в его приготовлении. Он тщательно отсчитывал шестьдесят бобов в чашку, особенно если дома присутствовали гости». Кофе был не единственным пристрастием композитора, по четвергам на его столе непременно должны были быть хлебный суп и яичница из 10 яиц.
Фридерик Шопен в юности регулярно посещал варшавские кафе, где совмещал два удовольствия — наслаждался ароматным кофе и беседовал с приятелями о культурной жизни столицы. Со временем, композитору, мучимому заболеванием, приходилось соблюдать строгую диету, о чём он жаловался в письмах своей семье: «Не пью ни кофе, ни вина — только молоко; кутаюсь и выгляжу, как девушка…»
ГУРМАНЫ
Игорь Стравинский был готов наслаждаться медом в любое время суток. Сергей Рахманинов однажды услыхал на обеде признание Стравинского в любви к мёду. И в тот же вечер, решив порадовать композитора, пришёл к Игорю Федоровичу и принес большую кадку меда.
Петр Ильич Чайковский был страстным любителем грибов. Причем ему нравилось не только есть грибочки, но и собирать их. Вспоминают, как однажды Петр Ильич с товарищем отправились на «тихую охоту». Друг шел впереди композитора и демонстративно первым срезал боровики. Когда Чайковский вышел на поляну, где «цари грибов» росли в большом количестве, он закричал: «Не трогай! Они все мои!».
Грибы для Джона Кейджа были хобби и узнаваемой чертой, визитной карточкой. Живя в деревенской коммуне Стоуни Пойнт неподалёку от Нью-Йорка, он много гулял в лесу и изучал лесную флору. «…Мне не хватало личного пространства, и я стал уходить гулять в лес. А поскольку был август, лес был полон грибов. Меня привлек их яркий цвет (все мы дети). Помню, во время Депрессии я как-то неделю питался одними грибами, и решил не пожалеть времени и узнать о них побольше». (Из книги Ричарда Костелянца «Разговоры с Кейджем»). Кейдж так тщательно изучал грибы, что даже читал курс по распознаванию грибов в Новой школе социальных исследований. А ещё, приняв участие в итальянской телевикторине «Lascia o radoppia», композитор сумел ответить на все вопросы и завоевал приз в шесть тысяч долларов. Одно время Кейдж поставлял деликатесные грибы для модного нью-йоркского ресторана. Правда этот факт плохо соотносится с одной историей. Однажды, спутав ядовитые грибы со съедобными, Кейдж подал их на обеде с друзьями. Всем гостям стало плохо, а сам Кейдж попал в больницу. Только промывание желудка спасло композитора.
„В шесть лет я хотел стать поваром, в семь — Наполеоном, а потом мои притязания постоянно росли…“ – писал Сальвадор Дали. Личные вкусовые пристрастия эксцентричный художник выразил в абстрактной формуле: «Я ем только то, что держит форму. Все прочее мой разум отвергает». Исходя из этих соображений, в список ненавистных продуктов попал шпинат, «трава, подобная свободе, вялая и без костей». А вот самым любимым блюдом неугомонного гения был чесночный суп с гренками.
Джоаккино Россини – главный гурман среди композиторов. В 1855 году Джоаккино Россини переселился в Париж. Своих гостей великий композитор потчевал изысканными блюдами собственного изобретения и винами, от которых ломился его погреб. Король Португалии, большой поклонник Россини, жаловал ему бутылки из собственных запасов. Сам Джоаккино порой не мог остановиться, поглощая вкусности, и мог в течение дня съесть 20 бифштексов, правда потом мучился болями в желудке.
Любимым блюдом Фредерика Шопена были польские зразы. Те самые, которые воспел А. Мицкевич в поэме «Пан Тадеуш»:
«— …Угодно ль зраз, майор? И пунша к ним в придачу,
Пристало вспрыснуть вам как следует удачу!»
Николай Гоголь, напротив, слыл сладкоежкой. Со времён обучения в Нежинской гимназии он постоянно держал в карманах «для подкрепления» кусочки сахара, пряники, конфеты, крендельки.
Конечно же, Гоголь обожал традиционные украинские блюда. В этом легко убедиться, припомнив как аппетитно он описывает в своих книгах «галушечки, пампушечки, товченички». Современники вспоминали, что когда писатель с актером М. Щепкиным начинали обсуждать украинскую кухню, вокруг все меркло. Гостей Гоголь угощал варениками, такими, которые так замечательно готовили его героини красавица Солоха, помещица Пульхерия Ивановна, и так аппетитно уминал колдун Пацюк. Проведя в Италии около 9 лет, Гоголь пристрастился к итальянской пасте аль денте. Её великий писатель готов был есть каждый день, причём часто готовил блюдо сам, добавляя по вкусу приправы и тертый пармезан.
КУЛИНАРЫ
Паганини слыл таким же виртуозом венчика, как и скрипки. Парижская карьера будущего «короля оперы» Жана Батиста Люлли началась работой на кухне: в 12 лет он поступил на службу поварёнком к сестре короля.
Когда Джакомо Пуччини разбогател и поселился в тосканской деревушке Торре дель Лаго, он открыл клуб, в котором подавал друзьям макароны с угрями и жареных фазанов и куропаток, собственноручно отстрелянных у озера.
Россини изобрел около полусотни блюд: например, салат «Фигаро», пасту «Россини», «Турнедо Россини». В мировую кулинарную практику даже вошло понятие a la Rossini — его используют, когда в одном блюде используются и трюфели, и фуа-гра, которые Россини очень любил. «Я могу сравнить трюфели только с оперой Моцарта «Дон Жуан»: чем больше их вкушаешь, тем большая прелесть тебе открывается!» Джоаккино Россини. А ещё композитор писал: «Есть, любить, петь и переваривать; по правде говоря, это четыре акта оперы-буфф, которую мы зовем жизнью, и которая улетучивается, как пузырьки из открытой бутылки шампанского».
Родители Джузеппе Верди были хозяевами остерии и бакалейной лавки, так что не удивительно, что выдающийся композитор стал любителем изысканной кухни. Верди очень любил равиоли по-генуэзски, а ризотто по-милански готовил только сам. Любимым напитком был кьянти, особенно если оно было от барона Беттино Риказоли, который 35 лет потратил на создание кьянти классико. Сам солил и коптил окорока и рассылал их своим друзьям. Обожал сладости: панакотту и груши в вине. Занятие кулинарией был для Верди способом релаксации.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕУЕТ